Уходя, гасите всех.
Эссе
«Не спешу».
В основе всех человеческих поступков, плохих и хороших, лежит один и тот же краеугольный камень: любопытство. Гадалки, предсказатели, оракулы – всё используется, всё идёт впрок. При любых режимах: поклоняющихся Богу и официально атеистических.
Вот и наше время породило что-то похожее: использовать гипноз, чтобы узнать, кем ты был в прошлых перерождениях. Одним только плох этот опыт – его не проверишь. Да и какой прок от того, что прошло, если ни счёта в банке, ни мудрости в эту жизнь перенести не удалось?..
А что если провести обратный опыт? Что, если при помощи гипноза попробовать «вспомнить» своё будущее? И не жизнь грядущую, а на каких-нибудь 10 лет тому вперёд посмотреть. Я сяду в кресло, и гипнотизёр – маг нашего времени – станет раскачивать маятник и считать…
Вот 10 лет вперёд. На первый взгляд ничего и не изменилось. Кресло. Комната. Ан нет! Я в самолёте. Мы летим. Я знаю, что лечу в командировку на Восток. Там запланирована презентация моей книги. После того, как одряхлевшая Европа пала под натиском переселенцев из бывших колоний, Россия осталась главным носителем европейской культуры. Введённая на несколько лет диктатура, «крепкая рука», отказ от следования пути «всего цивилизованного мира» уберёг её от того, что уже виднелось на горизонте: кризис идей, много свобод, мало обязанностей – всё то, что когда-то сыграло злую шутку с Римом. А у нас была идея. Одна. Самая простая и от того – самая прочная: выжить! Когда настал поворотный момент так никто и не понял. Но вдруг ко всем пришло осознание приближающегося «ничто». Так бывает, когда прижмёт посильнее, грянет гром, жареный петух клюнет, потянет неуютным холодком – и люди вдруг понимают, что нужно что-то менять, иначе... А иначе уже не будет. Ни-че-го. Завоюют. Или сами вымрем. Тот самый кризис, который должен был похоронить страну, уберёг её от ещё худшей судьбы: арабы, латиноамериканцы, переселенцы из Африки не обладали либерализмом и «просвещённостью» европейцев. Те давали приезжим равные с собой права, стеснялись наказывать за явные преступления – «как же, ведь они были нами угнетены!». А «гостевые рабочие», не стесняясь, ввели свои порядки и были те порядки совсем из другой, не европейской, «оперы». Вот-вот и образуются новые халифаты: Баварский, Бордо… Всё правильно. В войне побеждают не только ядерными ракетами, но и идеями. И у переселенцев – в основном, исламистов – эти идеи были крепче, строже и гораздо естественнее, чем у белой цивилизации. Россию эта волна обошла стороной – идея выжить и остаться самостоятельными не уступила зелёному знамени Пророка, с нами пришлось считаться. Да и проблема нелегальной иммиграции новым правительством была наконец-то решена вместе с проблемой коррупции.
Неожиданно оказалось, что в России совсем мало специалистов по «кросскультурному менеджменту» с восточными странами – старые, проверенные временем кадры не получали смены вовремя и пришлось начинать всё сначала, почти с нуля. В рамках межкультурного сотрудничества были проведены «дни Востока в России».
Оказалось, что даже в центральных музеях культура наших новых «главных партнёров» представлена крайне скупо, а образ жизни азиатов, их повседневный быт мог быть описан россиянами словами «паранджа», «шахиды», «лампа Алладина», «верблюды» – такой вот старый Арбат с матрёшками и шапками-ушанками только на восточный манер. Сложнее всего было проникнуть сквозь ту завесу, которую жители Востока намеренно вывешивают для чужих, чтобы те не совались не в своё дело. Нет, никто из нас – тех, кого отправили налаживать связи – так и не стал своим Там. Самые везучие стали «мусталимами» - «исламизированными», понимающими местных. Необходимо было не только наладить связь с другой стороной, нужно было популярно объяснить своим согражданам каковы «новые европейцы». Так и появилась та книга, которая уже была представлена на книжной выставке в Москве. Арабам она понравилась, и нас пригласили читать лекции по «межкультурным коммуникациям» в их университеты. В иллюминаторе проносятся облака, а я вспоминаю, что же было за те годы, которые всё так поменяли…
Вот год назад… Родился мой второй ребёнок. Я мчался из аэропорта в роддом и, как это бывает со всеми счастливыми людьми, совсем не запомнил дороги. А через час выходил по ступеням со свёртком, перевязанным голубой ленточкой. Первой была дочка. Она старше брата на полтора годика и уже всё понимает. Бабушка и дедушка нарадоваться не могут. Очень любит играть со статуэтками древнеегипетских богов. Жена шутит, что «вот египтолог растёт, а всё ты виноват».
Два года назад мы наконец-то переехали в новую квартиру. Если что и осталось из серьёзных проблем у москвичей, так это «квартирный вопрос». Хитрые застройщики предлагали район, который мои домашние в шутку называли «где-то под Петербургом». Пришлось указать на документы, которые «случайно не заметили при выделении площади». Хороший район. Похож на тот, в котором прошло моё детство: много зелени, от метро недалеко. И ещё дворовый дух, соседские дети играют вместе, взрослые организовывают прогулки и забавы для всех, потому что все – «свои».
Вот четыре или пять лет назад: началась профессиональная жизнь, но в виду всех пертурбаций в стране, пришлось работать не только по специальности. Был и «кондёрщиком» - вспомнил время перед институтом, достал рабочий комбинезон, лазил по крышам и балконам, устанавливая кондиционеры. Напоминанием о тех временах стали фотографии на кухне: вот мы всей командой сидим на бортике высотной крыши, а за нами весь город. Вот мы с другом висим вместе на страховке, оба серьёзные. А вот фотография уже из другого периода – в костюме, при галстуке, за компьютером. Был как раз период, когда я решил расширить квалификацию и устроился в брокерскую контору. Кроме знания языка, понадобилось овладеть ещё более хитрым языком акций, умением анализировать многочисленные факты. Это время запомнилось тем, что я почти не спал: ведь хотелось не только работать, хотелось ещё и отдыхать, ездить в походы, ходить на байдарках, подниматься в горы. А вот ещё фото – спортивный зал, на борцовском ковре сидят и стоят в три ряда люди в спортивной форме, мужчины и женщины. Все улыбаются и у всех в глазах радость. Мои занятия карате так и не стали профессиональными, я приходил за бодростью, умением не сдаваться, держать удар, рассчитывать силы.
Всё это потом пригодилось: скачки курсов валют и акций во время «завоевания Европы», как потом стали называть это время, потребовали от экономистов стальных нервов, трезвого расчёта и куража. Почти карате, почти шахматы. Только плата за победу и поражение несколько другие. «Пила» графика стоимости прошлась тогда не по одной неосторожной шее в прямом и переносном смысле.
А вот годы в институте: мы иногда пересекаемся с моими однокурсниками, стараемся не терять друг друга из виду, что сложно, учитывая нашу работу и занятость.
С одногруппниками по-прежнему называем друг друга теми арабскими именами, которые получили на первом курсе. Хотим устроить в России выставку арабской каллиграфии.
В студенческие годы мы исписали целую тетрадь, отмечая слова из арабского и русского языков сходные по звучанию и значению. Теперь хотим отдать весь этот материал на исследование – вдруг что-то из этого выйдет. За прошедшие годы мы не раз вспомнили слова наших учителей. О, эти легендарные «И никакой паники!» и «Это… печально!», запавшие нам в души своей интонацией.
Вот три года тому вперёд...
Два…
Один.
Солнце в иллюминаторе самолёта, освещавшее сверху сплошные облака, тускнеет и снова становится маятником гипнотизёра. Эксперимент закончился. Теперь будет жизнь, которая подтвердит или опровергнет его результаты. И я не спешу ни в будущее, ни в прошлое. У меня есть кое-что получше. Настоящее, самое дорогое, потому что оно «здесь и сейчас».
В основе всех человеческих поступков, плохих и хороших, лежит один и тот же краеугольный камень: любопытство. Гадалки, предсказатели, оракулы – всё используется, всё идёт впрок. При любых режимах: поклоняющихся Богу и официально атеистических.
Вот и наше время породило что-то похожее: использовать гипноз, чтобы узнать, кем ты был в прошлых перерождениях. Одним только плох этот опыт – его не проверишь. Да и какой прок от того, что прошло, если ни счёта в банке, ни мудрости в эту жизнь перенести не удалось?..
А что если провести обратный опыт? Что, если при помощи гипноза попробовать «вспомнить» своё будущее? И не жизнь грядущую, а на каких-нибудь 10 лет тому вперёд посмотреть. Я сяду в кресло, и гипнотизёр – маг нашего времени – станет раскачивать маятник и считать…
Вот 10 лет вперёд. На первый взгляд ничего и не изменилось. Кресло. Комната. Ан нет! Я в самолёте. Мы летим. Я знаю, что лечу в командировку на Восток. Там запланирована презентация моей книги. После того, как одряхлевшая Европа пала под натиском переселенцев из бывших колоний, Россия осталась главным носителем европейской культуры. Введённая на несколько лет диктатура, «крепкая рука», отказ от следования пути «всего цивилизованного мира» уберёг её от того, что уже виднелось на горизонте: кризис идей, много свобод, мало обязанностей – всё то, что когда-то сыграло злую шутку с Римом. А у нас была идея. Одна. Самая простая и от того – самая прочная: выжить! Когда настал поворотный момент так никто и не понял. Но вдруг ко всем пришло осознание приближающегося «ничто». Так бывает, когда прижмёт посильнее, грянет гром, жареный петух клюнет, потянет неуютным холодком – и люди вдруг понимают, что нужно что-то менять, иначе... А иначе уже не будет. Ни-че-го. Завоюют. Или сами вымрем. Тот самый кризис, который должен был похоронить страну, уберёг её от ещё худшей судьбы: арабы, латиноамериканцы, переселенцы из Африки не обладали либерализмом и «просвещённостью» европейцев. Те давали приезжим равные с собой права, стеснялись наказывать за явные преступления – «как же, ведь они были нами угнетены!». А «гостевые рабочие», не стесняясь, ввели свои порядки и были те порядки совсем из другой, не европейской, «оперы». Вот-вот и образуются новые халифаты: Баварский, Бордо… Всё правильно. В войне побеждают не только ядерными ракетами, но и идеями. И у переселенцев – в основном, исламистов – эти идеи были крепче, строже и гораздо естественнее, чем у белой цивилизации. Россию эта волна обошла стороной – идея выжить и остаться самостоятельными не уступила зелёному знамени Пророка, с нами пришлось считаться. Да и проблема нелегальной иммиграции новым правительством была наконец-то решена вместе с проблемой коррупции.
Неожиданно оказалось, что в России совсем мало специалистов по «кросскультурному менеджменту» с восточными странами – старые, проверенные временем кадры не получали смены вовремя и пришлось начинать всё сначала, почти с нуля. В рамках межкультурного сотрудничества были проведены «дни Востока в России».
Оказалось, что даже в центральных музеях культура наших новых «главных партнёров» представлена крайне скупо, а образ жизни азиатов, их повседневный быт мог быть описан россиянами словами «паранджа», «шахиды», «лампа Алладина», «верблюды» – такой вот старый Арбат с матрёшками и шапками-ушанками только на восточный манер. Сложнее всего было проникнуть сквозь ту завесу, которую жители Востока намеренно вывешивают для чужих, чтобы те не совались не в своё дело. Нет, никто из нас – тех, кого отправили налаживать связи – так и не стал своим Там. Самые везучие стали «мусталимами» - «исламизированными», понимающими местных. Необходимо было не только наладить связь с другой стороной, нужно было популярно объяснить своим согражданам каковы «новые европейцы». Так и появилась та книга, которая уже была представлена на книжной выставке в Москве. Арабам она понравилась, и нас пригласили читать лекции по «межкультурным коммуникациям» в их университеты. В иллюминаторе проносятся облака, а я вспоминаю, что же было за те годы, которые всё так поменяли…
Вот год назад… Родился мой второй ребёнок. Я мчался из аэропорта в роддом и, как это бывает со всеми счастливыми людьми, совсем не запомнил дороги. А через час выходил по ступеням со свёртком, перевязанным голубой ленточкой. Первой была дочка. Она старше брата на полтора годика и уже всё понимает. Бабушка и дедушка нарадоваться не могут. Очень любит играть со статуэтками древнеегипетских богов. Жена шутит, что «вот египтолог растёт, а всё ты виноват».
Два года назад мы наконец-то переехали в новую квартиру. Если что и осталось из серьёзных проблем у москвичей, так это «квартирный вопрос». Хитрые застройщики предлагали район, который мои домашние в шутку называли «где-то под Петербургом». Пришлось указать на документы, которые «случайно не заметили при выделении площади». Хороший район. Похож на тот, в котором прошло моё детство: много зелени, от метро недалеко. И ещё дворовый дух, соседские дети играют вместе, взрослые организовывают прогулки и забавы для всех, потому что все – «свои».
Вот четыре или пять лет назад: началась профессиональная жизнь, но в виду всех пертурбаций в стране, пришлось работать не только по специальности. Был и «кондёрщиком» - вспомнил время перед институтом, достал рабочий комбинезон, лазил по крышам и балконам, устанавливая кондиционеры. Напоминанием о тех временах стали фотографии на кухне: вот мы всей командой сидим на бортике высотной крыши, а за нами весь город. Вот мы с другом висим вместе на страховке, оба серьёзные. А вот фотография уже из другого периода – в костюме, при галстуке, за компьютером. Был как раз период, когда я решил расширить квалификацию и устроился в брокерскую контору. Кроме знания языка, понадобилось овладеть ещё более хитрым языком акций, умением анализировать многочисленные факты. Это время запомнилось тем, что я почти не спал: ведь хотелось не только работать, хотелось ещё и отдыхать, ездить в походы, ходить на байдарках, подниматься в горы. А вот ещё фото – спортивный зал, на борцовском ковре сидят и стоят в три ряда люди в спортивной форме, мужчины и женщины. Все улыбаются и у всех в глазах радость. Мои занятия карате так и не стали профессиональными, я приходил за бодростью, умением не сдаваться, держать удар, рассчитывать силы.
Всё это потом пригодилось: скачки курсов валют и акций во время «завоевания Европы», как потом стали называть это время, потребовали от экономистов стальных нервов, трезвого расчёта и куража. Почти карате, почти шахматы. Только плата за победу и поражение несколько другие. «Пила» графика стоимости прошлась тогда не по одной неосторожной шее в прямом и переносном смысле.
А вот годы в институте: мы иногда пересекаемся с моими однокурсниками, стараемся не терять друг друга из виду, что сложно, учитывая нашу работу и занятость.
С одногруппниками по-прежнему называем друг друга теми арабскими именами, которые получили на первом курсе. Хотим устроить в России выставку арабской каллиграфии.
В студенческие годы мы исписали целую тетрадь, отмечая слова из арабского и русского языков сходные по звучанию и значению. Теперь хотим отдать весь этот материал на исследование – вдруг что-то из этого выйдет. За прошедшие годы мы не раз вспомнили слова наших учителей. О, эти легендарные «И никакой паники!» и «Это… печально!», запавшие нам в души своей интонацией.
Вот три года тому вперёд...
Два…
Один.
Солнце в иллюминаторе самолёта, освещавшее сверху сплошные облака, тускнеет и снова становится маятником гипнотизёра. Эксперимент закончился. Теперь будет жизнь, которая подтвердит или опровергнет его результаты. И я не спешу ни в будущее, ни в прошлое. У меня есть кое-что получше. Настоящее, самое дорогое, потому что оно «здесь и сейчас».
@музыка: Опера "2032: Легенда о несбывшемся грядущем" - В Звёздном Вихре Времён
@темы: Немного в сторону, Восток - дело тонкое, О, Фариа, ты был прав!